Кажется, все, что можно, уже изучено, и в обывательском понимании археологические работы могут вестись где угодно далеко отсюда, в нетронутых цивилизацией местах. Но нет, находки порой обнаруживаются буквально под ногами.
В Пеновском районе этим летом работает группа археологов и ученых. Результатом их работы стали несколько совершенных открытий.
Каких именно, рассказали руководитель отряда, заведующая лабораторией контекстуальной антропологии ИА РАН доктор исторических наук Мария Добровольская и археолог Алексей Смирнов.Сначала о том, почему они ведут изыскания именно на пеновской земле.
– На территории Пеновского района более трехсот памятников всех эпох – от каменного века до позднего средневековья. Для нас представляет интерес изучение уклада жизни сельского средневекового населения, – говорит Мария Всеволодовна. – На археологической карте территория, которую мы исследуем в настоящее время, оставалась «белым пятном», совершенно неизученной и неисследованной. А ведь именно здесь, в частности, проходит главный водораздел восточноевропейских рек, фактически это ключ от торговых путей, активных в средневековье. Все знают, что такое путь «из варяг в греки» и Великий Волжский путь. Как раз здесь ключевой водораздел. Через это надо было пройти, скажем, до Новгорода, чтобы потом выйти в Волгу или Западную Двину.
Памятник за памятником
Вот почему здесь так много средневековых памятников. Курганов – сотни, причем только тех, что стоят на учете, а сколько их еще не учтенных и даже не открытых… За время работы отряда археологи открыли большое количество памятников и сейчас планомерно ставят их на учет, под государственную охрану.
Алексей Смирнов, который занимается разведкой, сам выявил около тридцати курганов. И это не только средние века, но и более раннее время.
– Да, это ранний железный век, – уточняет Алексей Леонидович. – Царь-гора в Ворошилове, Верхмаревские городища известны местным жителям, но абсолютно неизвестны науке. А есть городища, которые мы открыли, неизвестные ни местным жителям, ни науке. И здесь, конечно, открываются невероятно обширные горизонты для исследовательской работы и новых открытий. На Царь-горе официально велись разведки – есть шурф для изучения стратиграфии, что это такое за городище, его культурные принадлежности, хронологические…
Около десятка курганов уже поставили на учет. Сейчас в очереди городища.
– Пеновский район изучался археологически давно, еще в XIX веке, – продолжает Мария Добровольская. – В начале XX тоже был всплеск интереса, много сделано ярких открытий. Это связано и с деятельностью Императорской археологической комиссии, и тех активных граждан, которые здесь жили или владели землями. В послевоенное время было затишье – не до археологии. Масштабные разведки проводились Тверским музеем в 70– 80-е годы прошлого века, но интерес тогда в основном был связан с первобытными древностями. Потенциал этой территории просто огромен. Регион очень насыщенный, редко где такое встретишь. Он не стал интенсивно заселяться, поэтому все это сохранилось.
Археологи говорят, финансирование изысканий не всегда удается обеспечить, а дело это затратное. Поэтому планируют изучить наиболее яркие памятники. Зная, какую ценность они представляют, местные жители, возможно, будут этим гордиться, вместо того чтобы разорять, как это, к большому сожалению, происходит сейчас. Во всем мире археологическое наследие – это гордость страны, национальное достоинство и достояние. К тому же оно и с точки зрения развития туризма интересно.
Где копатель порылся…
Масштаб повреждений памятников, по оценке ученых, очень большой. Наносят повреждения и так называемые «черные копатели», и лесохозяйствующие организации.
Деятельность «черных копателей» абсолютно незаконна. Они устраивают масштабный черный рынок, и туда втягивается все больше и больше людей. При этом, вытаскивая свои находки, эти «деятели» лишают их исторического контекста, и поэтому они перестают быть научным источником. Изолированный предмет, выхваченный из контекста, хорош для коллекционера, но не для исследователя, который изучает находку в культурном слое. Это гораздо более богатая и достоверная информация.
К слову, повреждения, нанесенные археологическим памятникам Великой Отечественной войной, гораздо меньше, чем наносят «черные копатели». Например, по южному берегу реки Руны и вглубь очень много окопов, но ни разу они не наползали на курганы, которые попадались археологам.
Разрушению памятника способствует и обнажение дернового покрова.
– Яркий пример – побережье озера Пено от Пожарихи до Гришинской заводи, – объясняет Алексей Леонидович. – Здесь две группы курганов и на противоположной стороне дороги очень интересные памятники: мезолит – ранний неолит. Прямо наверху вы увидите много кремниевых орудий и остатков их производства. В настоящее время курганы и стоянки эпохи камня очень оголены в результате ветровала и повреждены последовавшей затем рекультивацией и лесовосстановительными работами. И это при том, что часть памятников официально стоит под охраной
Все думают, что все ценное – внутри, а поверхностное повреждение не несет разрушений. Но ведь существовали разные обряды захоронений. Есть поверхностные захоронения. Так вот, проведенной рекультивацией очень серьезно разрушена хорошая кремация – ее просто растащили, а сейчас ее размывает. Идет эрозия дернового покрова. Участок памятника, засаженный молодыми соснами, тоже в дальнейшем разрушится – уже корнями растущих деревьев.
Естественно, без восстановительных работ эти курганы и стоянки просто исчезнут. При этом доступность таких мест – они прямо у дороги – делает их суперценными в плане туристического развития территории. Фактически это музей под открытым небом. Здесь очень много всего. Надо только грамотно и рационально это использовать.
Курганы в лесу не ставили
Мария Добровольская уверена, что результаты исследований необходимо использовать для корректировки всей системы лесопользованя.
– Сведение лесов оказывает очень пагубное влияние в целом на экосистему и, в частности, на сохранение археологического наследия. Мы повсеместно видим: лес сводится. А на восстановление требуется длительное время. И дело даже больше в том, каким образом это делается. Существуют разные технологии, и тот же лес можно брать или сажать, не разрушая при этом культурный слой, более щадяще, не по-варварски, как это сплошь и рядом делается, когда, к примеру, при заготовке леса дороги прокладываются прямо по курганам, – вздыхает она. – Конечно, мы сразу извещаем органы охраны, обнаружив разрушение, но, к сожалению, конкретных действий приходится ждать очень долгое время, которое в этом случае работает не на памятники.
Вырубка деревьев сама по себе не вредит, если это делать грамотно. Наоборот, по сути, восстанавливается исторический ландшафт. Курганы ведь никогда в лесу никто не ставил – только на открытом пространстве. Они маркируют территорию. Это доминанты, которые всем видны. Там, где Руна втекает в озеро Стерж, тоже очень много курганов, известных и неизвестных, это очень эффектно, когда на высоком берегу стоит курган. Как сопки на Ладоге – визитная карточка территории. Почему бы не сделать подобное здесь?
Дорогами предков
– Нечай-городок – знаковое место, а там мусор выбрасывают… – затрагивает еще одну тему Алексей. – Главная достопримечательность этой территории – остатки Холмского тракта XIX века, который прослеживается и дальше – по Мостам, в Слаутино и далее. Это уже другая история – сухопутные пути. Литовская дорога – уже летописная история. Но именно здесь ты можешь ее почувствовать, буквально потрогать руками, увидеть дорогу своих предков, пройти по ней.
В районе Ширково были жальники – каменные насыпи-могильники, которые со временем разобрали, скорее всего, на оградки, на фундаменты, а могилы остались там. Их можно сейчас не видеть, но они там есть и представляют огромную ценность, потому что это – пограничье Новгородской земли со Смоленской и Ржевской в дальнейшем.
– Это очень сложная граница, за которую сотни лет бились, а сейчас это как будто пустое место, – с сожалением констатирует Мария Добровольская. – Не было никаких пустых мест, это было место активного политического взаимодействия княжеств, древнерусского государства, Московской Руси и Литвы. Другие места, где была активная, буквально летописная история государства, все уже застроены, и там ничего не сохранилось. А здесь оно осталось, как было. И можно это изучать, проживать и буквально вернуться в то время, в реконструированные ландшафты, которые были другими, – это действительно сокровища.
Проект, который реализуется на пеновской земле, не только археологический, он междисциплинарный. В составе коллектива – ученые международного уровня, которые изучают древние экосистемы и вопросы форм землепользования, и как здесь хозяйствовали, как обращались с лесом, какой облик имела эта земля в прошлом. Картина, которую они по крупицам складывают, поражает: раньше все выглядело по-другому. Было больше открытых мест, не было столько леса (что также подтверждают фотографии начала прошлого века). Кажется, что это невозможно: как мог древний человек без техники и в общем-то голыми руками обрабатывать столько земли? Мог!
По-хорошему, здесь можно очень долго и плодотворно работать. Главное – публиковать, чтобы это становилось известно не только нам, – резюмирует руководитель экспедиции.
Ника ЛЕНТИНА
На территории Пеновского района третий год ведутся разведывательные археологические работы. Осуществляет их отряд ученых Института археологии Российской академии наук. Территория исследования – междуречье Куди и Руны. Собственно, отсюда происходит и название самого отряда – Рунский.
]]>